Александр. Вы нынче что-то необыкновенно слабы, батюшка.

Дм. Петр. Старость, брат, старость - пора убираться... да ты что-то мне хотел сказать.

Александр. Да, точно... есть одно дело, об котором я непременно должен с вами поговорить.

Дм. Петр. Это, верно, насчет процентов в Опекунский Совет.... да не знаю, есть ли у меня деньги...

Александр. В этом случае деньги не помогут, батюшка.

Дм. Петр. - Что же такое...

Александр. - Это касается брата...

Дм. Петр. Что?.. что такое с Юринькой случилось?

Александр. Не пугайтесь, он здоров и весел.

Дм. Петр. Не проигрался ли он?

Александр. О нет!

Дм. Петр. Послушай... если ты мне скажешь про него что-нибудь дурное, так объявляю заранее... я не поверю.... я знаю, ты его не любишь!

Александр. Итак, я ничего не могу сказать... а вы одни могли бы удержать его.

Дм. Петр. Ты во всех предполагаешь дурное.

Александр. Я молчу, батюшка.

Дм. Петр. Видно я правду говорю - коли ты не смеешь и защищаться!..

Александр. Я чувствую, что человеку не дано силы противиться судьбе своей!

Дм. Петр. Ты меня выведешь из терпения... ну скажи что ли скорее, что ты еще открыл, - в чем предостерегать!...

Александр. Юрий влюблен в княгиню Веру.

Дм. Петр. Да, я сам подозреваю, что он не совсем ее забыл... а она?

Александр. Она - его любит страстно - о, я это знаю... я имею доказательства... я вам клянусь честью... спасите хоть ее. - Еще два, три дни... и она не будет в силах ни в чем противиться... вы до этого не допустите брата.

Дм. Петр. Да, да, - это нехорошо... но Юрий не захочет, не решится.

Александр. А минута страсти, самозабвения?.. одна минута?

Дм. Петр. Это нехорошо... ты прав... благодарю, что сказал... да что же делать? поговорить разве Юрию...

Александр. О, это хуже всего... он уж слишком далеко зашел... надо, чтоб князь уехал... потом брату кончится отпуск... и они никогда, по крайней мере долго не увидятся...

Дм. Петр. Бедная женщина!..

Александр. О, если б вы видели, как она страдает в борьбе с собою... но я ее знаю... еще несколько дней... и она погибнет!..

Дм. Петр. Я хвалю тебя, Александр!.. ты всегда был строгих правил, хотя не очень чувствителен... но как же быть?

Александр. Предупредить князя! - сказать ему просто!..

Дм. Петр. Рассорить его с женой?..

Александр. Он благоразумный и добрый человек... скажите ему только, что Юрий влюблен в княгиню... это ваш долг, долг отца и честного человека... объясните ему, что вы нимало не подозреваете его жены... но что живя в одном доме, ее репютация может пострадать - брат может проболтаться, похвастаться двусмысленным образом - из самолюбия... мало ли!... одним словом, князь должен уехать...

Слуга (входит). Князь Лиговский.

Дм. Петр. Надо подумать... как же так опрометчиво поступать - надо бы подумать.

Александр. Минуты дороги... вы видите, сама судьба его вам посылает.

Князь. А я сейчас с Кузнецкого моста, покупал всё жене наряды к празднику... столько хлопот, что ужасть... вот эти молодые люди не знают, что такое жениться.

Дм. Петр. Приятно со стороны смотреть, как вы любите вашу супругу, князь.

Князь. Я жену очень люблю - однако видите, я со всем тем муж благоразумный, - хочу, чтоб меня слушались, и в случае нужды имею твердость - о, я очень тверд! - как вы нынче в своем здоровье?

Дм. Петр. Благодарю... я нынче что-то слаб... и к тому же расстроен... ох, дети, дети!

Князь. Расстроены... помилуйте, вы, кажется, так счастливы детьми.

Дм. Петр. Это правда... но иногда и самые лучшие дети делают глупости.

Князь. Да помилуйте!.. вы несправедливы. Какие же глупости... но извините, это слишком нескромно...

Дм. Петр. Ничего, князь - напротив... это дело даже больше касается до вас, нежели до меня.

Князь. До меня?..

Дм. Петр. Мой долг повелевает мне сказать... но я не знаю, как решиться.

Князь. Разве это что-нибудь...

Дм. Петр. Вот видите, я не знаю, как вы примете.

Князь. Да разве..?

Дм. Петр. Успокойтесь - это еще не опасно.

Князь. Слава богу... так еще не опасно - уф!..

Дм. Петр. Мой сын Юрий...

Князь. Юрий Дмитрич? он со мной никаких не имел сношений!..

Дм. Петр. Я не говорю, чтоб он имел сношение с вами - или с кем-нибудь из вашего дома, - но ваша жена... еще до замужества... ее красота, любезность!...

Князь. Вот видите, Дмитрий Петрович... я этих достоинств еще сам в ней хорошенько не рассмотрел.... не потому говорю так, что она моя жена - но ведь я не поэт! о вовсе не поэт!.. я женился потому, что надо было жениться - женился на ней потому, что она показалась мне доброго и тихого нрава - люблю ее потому, что надобно любить жену, чтоб быть счастливу!.. я вас прервал, пожалуйста, продолжайте!

Дм. Петр. Это не так легко, князь.

Князь. Прошу вас, для меня себя не принуждайте.

Дм. Петр. Одним словом, мой сын Юрий был влюблен в вашу супругу до ее замужества, - и, кажется, был несколько ей приятен.

Князь. О, я уверен, что теперь эта страсть прошла.

Дм. Петр. К сожалению не прошла! со стороны моего сына.

Князь. Тем хуже для него.

Дм. Петр. Я боялся, чтоб это и вам было неприятно! - по долгу честного человека решился вас предупредить, на всякий случай...

Князь. Лишь бы жена была мне верна - больше я и знать не хочу!

Дм. Петр. Я не сомневаюсь в добродетели княгини.

Князь. И я также.

Дм. Петр (со вздохом). Вы очень счастливы...

Князь. Не спорю-с; (вдруг, как бы вспомнив что-то, хватает себя за голову и вскакивает) о, я дурак - о, я пошлая дурачина... о, глупая ослиная голова... вы правы - а я дубина!.. теперь вспомнил.... о, пошлая недогадливость!... теперь понимаю... понимаю... этот анекдот!.. все было на мой счет сказано... а я, сумасшедший - ему же советую волочиться за моей женой - а ее смущение... ведь надо было мне жениться - в 42 года!. с моим добрым, простосердечным нравом - жениться!..

Дм. Петр. Успокойтесь - прошу вас, все еще поправить можно.

Князь. Нет, никогда не успокоюсь (садится).

Дм. Петр. Я вам это сказал по долгу честного человека... и потому, что знаю сына: он легко может наделать глупостей - и невинным образом в свете компрометировать княгиню, - притом она молода - может завлечься невольно... скажут, что живя в одном доме...

Князь. Вы правы - посудите теперь! ну не несчастнейший ли я человек в мире.

Дм. Петр. Утешьтесь... я очень понимаю ваше положение - но что же делать.

Князь. Что делать? - вот видите, я человек решительный - завтра же уеду из Москвы в деревню - нынче же велю все готовить. -

Дм. Петр. Это самое лучшее средство - самое верное - тихо, без шуму...

Князь. Да, тихо, без шуму!.. уехать из Москвы, зимой, накануне праздников - вот женщины! о женщины!.. Прощайте, Дмитрий Петрович, прощайте - о, вы увидите, что я человек решительный!.

Дм. Петр. Не взыщите, я говорил от сердца, князь - по-стариковски - притом я всегда был строгих правил... (хочет встать.)

Князь. Не беспокойтесь - вы истинный мой друг - прощайте... о, я человек решительный!.. (Уходит.)

Дм. Петр. Ну слава богу, с плеч долой - все уладил - ох, дети, дети...

Юрий. Вообразите, ха-ха-ха-ха... нет, я век этого не забуду... Князь ха-ха-ха! я подаю ему руку и говорю здравствуйте, князь... что нового... а он - ха-ха-ха! скорчил кошачью мину и руку положил в карман: ничего-с - к несчастию все старое... потом шаг назад и стал в позицию... я скорей бежать, чтоб не фыркнуть ему в глаза... не знаете ли, батюшка, отчего такая немилость?

Дм. Петр. А ты хочешь волочиться за женой и чтоб муж тебе в ноги кланялся! кабы в наше время, так ему бы надо тебя не так еще проучить.

Юрий (серьезно). Я волочусь за его женой? - Кто ему это сказал?

Дм. Петр. Ну, ведь признайся: ты в нее влюблен?..

Юрий. Он о прежнем ничего не знает и слишком глуп, чтоб теперь догадаться.

Дм. Петр. Долг всякого честного человека был ему сказать!

Юрий. А позвольте: кто ж этот чересчур честный человек?

Дм. Петр. А если б даже я.

Юрий. Вы, батюшка?

Дм. Петр. Да, я не терплю безнравственности, беспутства... в мои лета трудно смотреть на такие вещи и молчать... хороший отец должен удерживать сына от бесчестных поступков - а если сын его не слушает, то мешать ему всеми средствами...

Юрий. А, так вы ему сказали.

Дм. Петр. Да, не прогневайся - и князь завтра же увозит жену в деревню.

Юрий. О! это нестерпимо!

Дм. Петр. Вздор, вздор!. что такое за упрямство, будто нет других женщин.

Юрий. Для меня нет других женщин... я хочу, хочу... да знаете ли, батюшка, что это ужасно... кто вам внушил эту адскую мысль!

Дм. Петр. Кто внушил!.. и ты смеешь это говорить отцу, и какому отцу! который тебя любит больше жизни, тобою только и дышит - вот благодарность! разве я так уж стар, так глуп, что не вижу сам, что дурно, что хорошо!.. нет, никогда не допущу тебя сделать дурное дело, - опомнишься, сам будешь благодарен и попросишь прощения.

Юрий. Никогда!.. прощения!.. мне еще вас благодарить - за что? Вы мне дали жизнь - и теперь ее отняли - на что мне жизнь?.. я не могу жить без нее - нет, я вам никогда не извиню этого поступка.

Дм. Петр. Юрий, Юрий - подумай, что ты говоришь.

Юрий. Я не уступлю - борьба начинается - я рад, очень рад! посмотрим - все против меня - и я против всех!..

Дм. Петр. Сжалься, Юрий, над стариком - ты меня убиваешь.

Юрий. А вы надо мною сжалились - вы пошутили - милая шутка.

Дм. Петр. О, ради бога перестань!

Юрий. Князь завтра едет, а нынче Вера моя. (Идет к столу.)

Дм. Петр. Александр! Александр! он убил меня - мне дурно!

Он злодей - он убил меня!..

Юрий (один). Нынче она будет моя - нынче или никогда... они хотят у меня ее вырвать - разве я даром три года думал об ней день и ночь - три года сожалений, надежд, недоспанных ночей, три года мучительных часов тоски глубокой, неизлечимой - и после этого я ее отдам без спору, и в ту самую минуту, когда я на краю блаженства - да как же это возможно! (Пишет записку и складывает.) Кажется, так оно удастся. (Отворяет дверь и кличет.) Ванюшка!

Послушай! от твоего искусства теперь зависит жизнь моя...

Ванюшка. Вы знаете, сударь, что я вам всеми силами рад служить.

Юрий. Когда ты сделаешь, что я прикажу, то проси чего хочешь.

Ван. Слушаю-с.

Юрий. Если же нет - ты погиб!

Ван. Слушаю-с.

Юрий. Видишь эту записку - через час, никак не позже она должна быть в руках у княгини Лиговской.

Ван. Помилуйте, сударь, да это самое пустое дело - я познакомился уж с ее горничною, - а у нас в пустой половине такие закоулки, что можно везде пройти днем так же безопасно, как ночью...

Юрий. Я на тебя надеюсь - только смотри не позже как через час (уходит).

Ван. Через пять минут, сударь... (про себя) мы с барином видно, не промахи - четыре дни как здесь, а уж дела много сделали (хочет итти).

Алекс. (подкрался сзади и схватывает его за руку.) Постой!

Ван. (испуганный). Что это вы, барин!

Алекс. У тебя вот в этой руке записка...

Ванюшка. Никак нет-с.

Алекс. (хочет взять). А вот увидим.

Ван. Я закричу-с, ваш братец услышит!

Алекс. (в сторону.) Попробую другой способ! (Ему.) Видишь вот этот кошелек, в нем 20 червонцев - они твои - если ты дашь мне ее прочесть - так, из любопытства.

Ван. Только никому сами не извольте сказывать.

Алекс. Я буду молчалив как могила (высыпает деньги в руки).

Ван. А если изорвете, сударь, - так я скажу своему барину.

Алекс. (про себя). Я умру, а не уступлю ему эту женщину!.. (Читает.)

"Ваш муж все знает... я вас люблю больше всего на свете, вы меня любите, в этом я также уверен... сегодня вечером в 12 часов я должен с вами говорить, будьте в этот час в большой зале пустой части дома; вы спуститесь по круглой лестнице и пройдете через коридор - если через 2 часа я не получу желаемого ответа, то иду к вашему мужу, заставляю его драться, и надеюсь, убью. В этом клянусь вам честию... ничто его не спасет в случае вашего отказа. - Выбирайте".

А! искусно написано!...

Ван. Пожалуйте, сударь, записку, мне пора.

Алекс. А если я ее изорву - говори, что ты хочешь за это - все что попросишь... тысячу - две?..

Ван. И миллиона не надобно-с.

Александр. Я тебя умоляю!..

Ван. Вот видите, сударь - мне велено ее отнести, и я отнесу; об том, чтоб ее не показывать, ничего не сказано, и я ее вам показал.

Алекс. (подумав). Хорошо, отнеси ее.

(Про себя.) Я все-таки найду средство им помешать.