Иван. Здоровы ли вы, сударь? -

Владимир. На что тебе?

Иван. Вы бледны.

Владимир. Я бледен? - когда-нибудь буду еще бледнее.

Иван. Ваш батюшка только погорячился: он скоро вас простит.

Владимир. Поди, добрый человек, это до тебя не касается.

Иван. Мне не велено от вас отходить.

Владимир. Ты лжешь! - здесь нет никого, кто бы занимался мною. - Оставь меня: я здоров.

Иван. Напрасно, сударь, хотите меня уверить в том. Ваш расстроенный вид, бродящие глаза, дрожащий голос показывают совсем противное.

Владимир (вынимает кошелек. Про себя). Я слышал, что деньги делают из людей - все! - (Громко.) Возьми - и ступай отсюда: здесь тридцать червонцев.

Иван. За тридцать серебренников продал Иуда нашего спасителя; а это еще золото. - Нет, барин, я не такой человек; хотя я раб, а не решусь от вас взять денег за такую услугу. -

Владимир (бросает кошелек в окно, которое разбивается. Стекла звенят, и кошелек упадает на улицу). Так пусть кто-нибудь подымет! -

Иван. Что это, сударь, с вами делается! утешьтесь - не все горе....

Владимир. Однако ж....

Иван. Бог пошлет вам счастье, хотя б за то только, что меня облагодетельствовали. Никогда я, видит бог, от вас сердитого слова не слыхал. -

Владимир. Точно?

Иван. Я всегда велю жене и детям за вас богу молиться.

Владимир (рассеянно). Так у тебя есть жена и дети?

Иван. Да еще какие. Будто с неба.... добрая жена.... а малютки! сердце радуется глядя на них.

Владимир. Если я тебе сделал добро, исполни мою единственную просьбу.

Иван. И телом и душой готов, батюшка, на вашу службу....

Владимир (берет его за руку.) У тебя есть дети.... не проклинай их никогда! -

А он, он, мой отец меня проклял, и в такой миг, когда я бы мог умереть от слов его! - Но я сделал должное: она меня оправдает перед лицом всевышнего! - Теперь испытаю последнее на земле: женскую любовь! - Боже, как мало ты мне оставил! - последняя нить, привязывающая меня к жизни, оборвется, и я буду с тобой; ты сотворил мое сердце для себя, проклятие человека не имеет влияния на гнев твой. Ты милосерд - иначе я бы не мог родиться! - (Смотрит в окно.) Как эта луна, эти звезды стараются меня уверить, что жизнь ничего не значит! - где мои исполинские замыслы? к чему служила эта жажда к великому? - Все прошло! - Я это вижу. Так точно вечернее облако, покуда солнце не коснулось до небосклона, принимает вид небесного города, блестит золотыми краями и обещает чудеса воображению - но солнце закатилось, дунул ветер - и облако растянулось, померкло, - и наконец упадает росою на землю! -